О творческом характере работы художника книги
После того, как на свет родилась какая-либо мысль, автор её стремится сообщить осмысленное или окружающему его обществу или будущему поколению и тем самым сделать эту мысль плодотворной, действенной.
Несмотря на то, что мысль эта сама по себе может обладать большей или меньшей ценностью, тем не менее она становится более убедительной для собеседника если мысль эта передаётся в выразительной форме. Когда автор сам в устной форме передаёт собеседнику или аудитории свою мысль, он может монотонной однообразной формой изложения утолить их или темпераментной выразительной речью убедить, зажечь своей мыслью слушателей.
Автор может изложить свою мысль и в письменном виде. Но и в первом и во втором случае он обращается в некоторой мере к ограниченному кругу людей. Неизмеримо возрастают возможности автора, если он для тех же целей привлекает печатные средства. В последнем случае он неизбежно прибегает к помощи целого коллектива специалистов — издателей, полиграфистов, художников и выразительная подача авторского материала неизбежно ставится в некоторую,а иногда и прямую зависимость от характера, квалификации и возможностей этого коллектива.
Печатные средства передачи авторского материала имеют отличительный характер и тесно связаны с той частью изобразительного искусства, которое носит название графического искусства, а точнее — с его разделом искусства книги.
В этом коллективе важнейшая роль отводится художнику книги. Издатели и полиграфисты при решении поставленной задачи весьма часто обходятся без художника. Во многих случаях это вполне оправдано. Хотя надо оговориться, что в подобном случае это отсутствие художника кажущееся, ибо те средства, которыми пользуются издатели, полиграфисты (мы имеем ввиду рисунок шрифта, систему набора, классические пропорции полей, даже самые элементарные композиционные построения в книге) — всё это независимо от данного конкретного задания на протяжении столетий создавалось художниками для решения многих общих задач искусства книги. Более того, при оформлении большого числа изданий, главным образом — научных, технических, справочных, информационных неизбежно наряду с техническими ставятся эстетические задачи. Внешнее оформление этих изданий должно не только способствовать правильному изложению литературного материала, но элементы его составляющие (шрифт, линейки, несложные декоративные элементы) не должны вызывать у читателя зрительных ассоциаций, дающих искажённое представление о характере темы и содержания книги.
Любая, даже самая несложная оформительская производственная задача не может быть квалифицированно решена без учёта элементарнейших эстетических условий: опрятности, порядка, пропорционального соответствования и т.д. Собственно говоря ни одна, минимальнейшая или крупнейшая работа оформителя, будь он производственник или художник, не может начинаться с решения простейших эстетических задач, но может завершаться созданием творческого произведения. Возможны случаи, история книги даёт тому великолепные примеры, когда не используются никакие ни изобразительные, ни декоративные элементы и тем не менее книга эта входит в историю искусства книги, как знаменательная её веха. Например, книги великого мастера Италии Джанбатиста Бодони (конец VIII - начало IХ века). Нам представляется, что в большинстве случаев, когда художник не участвует в создании книги — в нашей практике последняя получается ничем не примечательной в смысле подачи авторского материала и по аналогии может быть часто уподоблена вышеприводимому случаю монотонного, однообразного изложения оратором своей мысли.
Однако, если уж художник привлекается к этой работе, то очевидно с единственной целью, чтобы повысить средствами своего искусства выразительность подачи авторского текста.
Перед тем, как начинают читать книгу, её смотрят. Художник книги своими изобразительными средствами оформляет её и представляет читателю в обобщённой зрительной форме содержание авторского текста, с которым читатель знакомится в дальнейшем. Если мы представим себе художника книги в роли близкой к музыканту-исполнителю, передающему слушателю замысел автора- композитора, то мы относительно близко представим себе его задачу.
Тогда, когда роль художника книги осуществляется в полной мере, он близок к дирижёру большого симфонического оркестра, к режиссёру спектакля или кинофильма. В других случаях она может сводиться и к более ограниченной задаче своеобразного представления труда автора читателю.
Также, как у каждого оратора, музыканта, артиста, так и у каждого художника книги должна быть своя индивидуальная манера интерпретации авторского материала, и чем эта манера своеобразней, тем больший интерес она вызывает у читателя.
Это свойство художника имеет ценность не только субъективного характера, имеет ценность своеобразной смысловой и эстетической оценки излагаемого, но и имеет неизбежную объективную сторону социальной оценки, поскольку художник не может не быть связан бесконечными, часто трудно осязаемыми нитями с той общественной средой, в которой он живёт и мыслит.
Многовековая история графического искусства, искусства книги создала богатейший арсенал средств, которыми пользуется художник книги, таких, которые связаны с рукотворчеством художника (рисунок, гравюра, черчение, фотосредства) и таких, которые даёт ему современная техника печати. Сила воздействия этих средств общеизвестна.
Индивидуальность художника во многом связана с таким отбором средств, которые наилучшим образом выражают особенность его мышления, его своеобразный характер интерпретации излагаемого своими средствами материала.
Артист — интерпретатор в зависимости от его творческой направленности отбираемыми им средствами художественной выразительности и средствами передачи, то завораживает слушателя, зрителя своей поэтичностью, то возбуждает его энергию мужественностью, то повергает его в состояние раздумья глубоким осмысливанием передаваемого.
Все эти возможности имеются и у художника книги. От него во многом зависит правильное представление о характере напечатанного произведения, которое создаётся у читателя в тот момент, когда он взял в руки книгу, когда он читает и осмысливает её содержание.
Так исторически сложилось в нашей практике (я надеюсь — временно), что художники книги разделились на иллюстраторов и мастеров внешнего оформления книги (её архитектоника, её шрифтовая часть, её декоративное убранство).
Иллюстрирование книги в силу доступности, популярности изобразительных возможностей художника, если можно так выразиться — прямолинейности зрительного воздействия этих средств, не может вызвать ни у кого вопроса о принадлежности этого вида книжной графики к одной из разновидностей изобразительного искусства.
Другое дело — искусство художника-оформителя. С одной стороны он пользуется средствами, изобразительная природа которых ограничена сознательно предельно возможной лаконичностью, и это составляет их положительное качество. С другой стороны — он связан с производством и поэтому вынужден сообразоваться с полиграфической и иной технологией. Его работа находится на стыке искусства и техники.
Работа художника — оформителя книги в ряде случаев труднее работы художника — иллюстратора, ибо она более экономными, лаконичными изобразительными средствами должна охарактеризовать эмоциональный образный строй литературного произведения, его эмоциональную атмосферу и донести всё это до читателя.
Тогда, когда художнику это удаётся — его творческий труд становится произведением искусства, передающим характер содержания и эмоционального звучания авторского замысла.
Изобразительные средства художника — оформителя имеют свою специфику сравнительно с другими видами графики и изобразительного искусства. Внешнее оформление книги должно воздействовать на читателя в направлении авторского замысла, должно способствовать его раскрытию. Однако, абсолютное совпадение воздействия текста и его внешнего художественного оформления невозможно. И то и другое воздействует на читателя — зрителя различными путями. В изображении, в декоративно-графическом оформлении замысел художника выражен наглядно и воспринимается зрительно единовременно, в тексте же мысль автора раскрывается в процессе чтения постепенно. В одном изображении, в одной декоративной композиционной форме нельзя показать развивающееся действие. Оно может проиллюстрировать или отразить характер отдельных эпизодов или вызвать обобщённое представление о содержании произведения.
Абсолютное совпадение воздействия текста книги и его внешнего оформления невозможно — это два разных вида творческого процесса и каждое из них имеет свои пути воздействия. Они не совпадают, но они могут быть аналогичными.
Одна из главных особенностей внешнего оформления книги заключается в том, что оно более чем какой -либо другой вид графического искусства связано со словом и его идейным воздействием. Поэтому такое значительное место в этом виде графики занимает искусство шрифта, мастерское владение им, умение этим средством способствовать созданию образного оформительского ансамбля книги.
Внешнее оформление книги имеет ещё и ту особенность, что оно связано тесно с производственной техникой, воспроизводящей замысел художника, связано со свойствами, с возможностями воспроизведения, которыми обладают технические материалы, используемые на производстве; связано с организацией технологических процессов создания книги. Соответсвенно всем этим обстоятельствам арсенал изобразительных средств и приёмов воздействия у художника — оформителя книги также отличается, например от возможностей живописца, скульптора, декоратора и т.д.
Очень существенно отметить, что характер и воздействие художественного образа в произведениях художников внешнего оформления имеет свой диапазон, свои специфические возможности, свой адрес и область применения, отличные от других видов графического искусства и не противопоставляемый им. К сожалению нам часто приходится сталкиваться с непониманием этого обстоятельства, с попытками подходить с одинаковой меркой к оценке природы художественного образа в различных видах изобразительного искусства. На основании такого рода оценки делаются попытки определить как нетворческий такой раздел графики как искусство внешнего оформления книги. Нам представляется, что данная область изобразительного искусства имеет свою специфическую, творческую, ей присущую атмосферу и противопоставления её другим видам изобразительного творчества лишены какого-либо смысла. В самом деле, кому придёт в голову противопоставлять творчество композитора, создающего симфоническое произведение, исполнительскому мастерству великолепного пианиста и лишать деятельность последнего права называться творческой?
Нет такой области, таких средств, которые не смогли бы стать объектом творческой деятельности.
Образ, образность — это область человеческого мышления, которая возникает в процессе познания человеком объективного мира, в результате творческого использования им различных средств для передачи своей мысли и построений собеседнику. Диапазон этих средств безграничен. Дело заключается не в способности самого материала быть или не быть ему средством для изобразительного творчества, дело в возможности облекать его в такие формы изобразительного характера, которые дают возможность использовать эти средства для образного воздействия.
Эта возможность и безмерно широка как бесконечна творческая деятельность, но вместе с тем и ограничивает возможности художника рамками специфики характера использования данных средств.
Оформление книги играет такую же роль, как и музыкальный инструмент, который имеет свои специфические возможности, свой диапазон звучания и может использоваться самостоятельно или в ансамбле. Воздействие этого инструмента — это область музыки и не существует вне её.
В.И.Ленин определяет «образ» как слепок объективного мира в нашем сознании. В.И. намеренно употребляет понятие «объективный мир» так, что это понятие шире понятия «предметный мир», оно имеет ввиду не только сам предметный мир, но и в виде развивающихся связей. Следовательно и образы в оформлении книги могут быть предметными, могут быть опосредованными, могут выражать и определённые настроения, обобщённые символы, идеи и т.д. На исторических примерах развития рисунков шрифтов поясним нашу мысль. Вспомним совершенно целеустремлённую идейную гуманистическую задачу, которую ставили себе прогрессивные деятели Возрождения, переходя с готического рисунка алфавита на рисунок шрифта, вызывающий ассоциации у читателя с демократическим укладом Греции, с народным управлением Рима. Разработка этих рисунков классического характера должна быть рассмотрена как тенденция политического противопоставления схоластической культуре церковников.
Возникновение романтического направления 30 — 40-х годов 19-го столетия, противопоставленного «ложно-классическому», вызвали к жизни огромное количество новых рисунков шрифтов. Можно сказать, что рисунок этих шрифтов создавал эмоциональный — художественный образ, соответствующий демократическим устремлениям его создателей и его читателей. В русских царских указах 15-го и 16-го веков отечественные мастера рукописного шрифта нашли графическую форму инициальных букв, окружённых пышным декором росчерков. Буква превращалась в орнамент; в самом почерке шрифта, которым был написан указ, культивировались выразительные акценты и росчерки.
Весь документ в целом приобретал торжественный, декоративный характер. Внешний облик, созданный рисунком шрифта, делал документ значимым, особым по отношению к другим документам, подчёркивал и возвеличивал царское слово.
В наших современных условиях, в зависимости от того, какое идейное содержание мы вкладываем в слово «Россия» — мы будем выбирать для его начертания различные рисунки букв. В первом случае надпись относит нас к России ХVI — ХVIII веков, к церковным надписям, во втором случае напоминает нам купеческую Россию, в третьем — связывается с современными представлениями. Эти примеры показывают наглядно,что «художественный образ» (обращаясь к нашим ассоциациям) в рисунке шрифта отражая определённые явления, определённый эмоциональный строй, вместе с тем не отражает непосредственно предметный мир, но вполне может отражать некоторые идеи, понятия, символы, эмблемы, что является опосредованным образом предметного мира, его развития, его связей.
Статья перепечатана по автографу С.Б.Телингатера