Глава 2. Московский период

Искусствовед А. Сидоров вспоминал, что приехавшего в 1925 году в Москву Телингатера художники встретили настороженно. «Появился какой-то аллигатор, который всех нас съест,»-ворчали они. Тем не менее «аллигатор» оказался вовсе не агрессивным. Наравне со всеми предлагал рисунки издательствам, нередко получал отказы и бедствовал, как и другие художники. Только через два года издательские работники оценили умение Телингатера не только рисовать, но и воспроизводить нарисованное в типографии. С 1927 года он — инструктор наборного цеха первой Образцовой типографии. В числе первых московских работ — рисунки для обложек книг «Доложение Никифора Петровича», «Крепкие поросли», «Оживление работы Советов», иллюстрации «Лига наций», «Качество качеств». 

В Москве Телингатер особенно остро почувствовал необходимость применения новых выразительных средств. Из его воспоминаний:«Творческая жизнь в стране бурлила. Шли неустанные поиски новых созвучных революционному времени форм в литературе, в театре, в музыке, в изоискусстве. В Москве молодые сердца зажигали В. Маяковский, С. Есенин и некоторые из их соратников. В. Мейерхольд, А. Таиров, Н. Фореггер, Е. Вахтангов своими театральными постановками завоёвывали либо признание, либо вызывали резкие возражения «консерваторов». Открывались выставки изобразительного искусства, на которых экспонировались работы, вызывающие ожесточённые дискуссии.»1

Наиболее крупная работа этого периода — оформление поэмы А. Безыменского «Комсомолия» в стиле полиграфического конструктивизма с примением типографского материала, фотографий, кадров кинохроники, рисуноков, шрифта. Небольшие рисунки — портреты комсомольцев, сатирические изображения врагов революции вместе с фотографиями, оригинально расположенными строчками разного цвета способствовали интерпретации авторского текста, выразительной его подаче. В оформлении «Комсомолии» художнику удалось отразить жизнь и деятельность поколения комсомольцев двадцатых годов.

Иначе выглядит оформление сборника стихотворений «Слово предоставляется Кирсанову» в стиле звучной, эпатажной поэзии Кирсанова, которого литературные критики называли «последним футуристом, поэтическим фокусником». На обложке, представлящей собой коллаж, художник поместил юмористический портрет поэта, состоящий из рисунка и фрагментов фотографии. Рядом с портретом — названия стихотворений, причём каждое название написано шрифтом, соответствущим его содержанию. Дополняют эту красочную картину две шрифтовые композиции, расположенные внутри обложки. Одна из них — текст в стиле книжек футуристов, а другая — фигура идущего по красной проволоке циркового артиста, составленная из строчек стихотворения: «..уверенных ног расставляя циркуль, по проволоке строчки, качаясь, иду» и «Всю жизнь — парад, антрэ, показ! АЛЛЕ! циркач стиха».

Вместе с художниками содружества Кукрыниксы Телингатер оформил роман «12 стульев» исключительно рисунками, размещёнными на форзаце, титуле, шмуцтитуле, а также внутри книги в виде инициалов и нескольких иллюстраций. По замечанию Ю. Герчука:«...откровенно ироническую в соответствии с характером книги, стилизацию различных книжных и вывесочных шрифтов и орнаментов положил Телингатер в основу оформления «Двенадцати стульев». Набор здесь уступил место апликации из типографских «изысков» прошлого века и собственной графике, пародирующей провинциальные вывески и очень точно передающей атмосферу романа»2

Наряду с оформлением печатной продукции художник постоянно рисовал пейзажи, карандашные и акварельные портреты членов семьи, знакомых, коллег — художников, например портрет художника Э. Гутнова — характерного представителя поколения 30-х годов.

Вернуться к содержанию →

Библиография
1. С. Телингатер. Оформление книги в 20-х годах. Рукопись. Архив семьи художника. 
2. Ю. Герчук. С. Телингатер, — Искусство книги, выпуск 5, Книга, 1968