Глава 4. Послевоенный период
После войны в течение нескольких лет Телингатер оставался военнослужащим, работая Старшим художником Военного издательства. Военная тема продолжалась в его творчестве. Он оформил книги «Василий Тёркин» (воспроизвёл солдатские погоны на корешке), «Подпольный обком действует» с изображением партизанской символики на титуле. Его рисунки красноармейцев стали иллюстрациями книги «Меткие стрелки». Наиболее значительная работа Телингатера в эти годы — оформление монументального издания «Штурм Берлина». На переплёте этой книги-памятника он поместил надписи бойцов на стенах поверженного рейхстага: «Мечтали добить зверя в его берлоге и добили!»; «Мы пришли с мечем в Берлин, чтобы навсегда отучить немцев от меча!» Эти надписи стали, фактически, частью содержания книги.
В те же годы возобновилось сотрудничество Телингатера с «мирными» издательствами, которые выпустили оформленные им книги классической литературы с рисованными шрифтами. Примеры тому — пушкинский росчерк на обложке книги «Евгений Онегин», каллиграфическая надпись названия и рисунок шинели на обложке повести Н. Гоголя, надпись в виде сверкнувшей красной молнии — «Буря» на книге И. Эренбурга; на суперобложке сборника стихов Переца Маркиша — название книги в виде чёрной надписи на иврите на фоне раскалённых углей — символа страданий угнетённого народа. Своеобразно выполнена старинная скоропись названия «Житие протопопа Аввакума», о которой Е. Коган заметил:«Здесь нет ни повторения виденных образцов, ни стилизации: это новый шрифт. Он одухотворён уловленными художником ритмами древнего письма и не нарисован, а написан стальным пером, особым образом повёрнутым.»1 Его интересовал шрифт не только печатной продукции. Рассматривая названия московских улиц, вывесок магазинов, рекламы он часто отмечал, что эти названия некрасивы, вычурны, их трудно читать. Телингатер предложил одной из комиссий Моссовета свой специально разработанный шрифт «Народный», которым на планшетах были написаны пояснения к названиям московских улиц. Он отметил важность подобных мероприятий: «Культурно, грамотно написанный шрифт на архитектурном сооружении, на рекламной установке, на обложке книги, на заголовке газеты и журнала, на плакате, на упаковке товара, на вывеске, на городских афишах является показателем глубины профессиональной культуры и мастерства, вкуса художника, общего уровня вкусов тех, на кого рассчитаны эти шрифтовые надписи».2
Телингатер высоко ценил и постоянно изучал искусство народных мастеров, произведениями которых восхищался ещё в раннем возрасте. Особенно, яркими красками бакинского базара со сверкающими на солнце горами фруктов, коврами с роскошным орнаментом, национальными одеждами продавцов, искусными узорами на металлической посуде. И всё это великолепие в сопровождении музыки оркестров, напевных криков продавцов воспринималось им как спектакль. В Москве старался не пропускать выставки народных промыслов. Подолгу ходил по ним, зарисовывал в блокнот наиболее понравившиеся экспонаты. Его рисунки орнаментов украсили обложки книг А. Пушкина «Песнь о вещем Олеге», «Героические былины», «Перо Жар-птицы» о русских народных промыслах, «Художественные изделия из кости, камня и дерева» и другие. Д. Фомин отметил: «Во многих оформительских ансамблях главная роль отводится орнаменту, причём он всегда выполняет не только декоративные функции, а именно придаёт облику книги определённый национальный колорит, является как бы концентрированным выражением культуры той или иной страны и исторической эпохи. Так на титульном листе и в заставках «Героических былин» с иллюстрациями Е. А. Кибрика (1951) очень удачно использованы мотивы древнерусской вышивки и резьбы. Юбилейное издание «Кобзаря» Т. Г. Шевченко (1964) украшено стилизованными изображениями цветов и ягод, какие можно увидеть на украинской расписной керамике.»3
Оформлять книги декоративными элементами Телингатер учился также у художников «Мира искусства», отмечая «высокие художественные достоинства работ этих мастеров оформления книги... умение раскрывать психологическую атмосферу литературного произведения...» По его мнению «Чехонин.. вводит в арсенал своих оформительских средств эмблематику и декоративное убранство, связанные с революцией,..запомнились красные силуэты на созданной им обложке книги Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». Билибин «...раскрыл особую прелесть русского народного лубка, наполненного бесчисленным количеством неожиданных....декоративных выразительных средств». И далее: «Нарбут... учил нас понимать и ценить незабываемое искусство русских полиграфистов, которое так богато проявилось в отечественных изданиях 19-го века, их мастерское владение подбором шрифта и расстановкой его на плоскости листа, их умение применять декоративные украшения и т. д..»4
Подобно этим художникам Телингатер стремился выразить декоративными средствами наиболее характерные особенности каждой книги. Название и имя автора — «Детство» А. М. Горького — он поместил внутри рисунка резного наличника бревенчатого дома, в котором происходило действие повести. Листья берёзы на фоне коры дерева изобразил на обложке книги С. Щипачёва «Берёзовый сок». Переплёт книги «Прикованный Прометей» украсил греческим орнаментом и стилизованной надписью названия книги вместе с рисунком орла.
В конце пятидесятых и в шестидесятые годы Телингатер создал несколько графических ансамблей, содержащих внешнее графическое оформление и иллюстрации в виде рисунков. Например, книги Г. Успенского «Нравы Растеряевой улицы». Художник побывал в знакомой с военных лет Туле, где ещё сохранилась та самая улица. Да и некоторые её обитатели не сильно отличались от персонажей книги. Один из них на суперобложке — характерный представитель улицы, смысл жизни которого выражен небольшим рисунком на его картузе — руки, перекладывающей деньги в мешок. А на страницах — целая галерея типичных представителей российской провинции на фоне полуразвалившихся домов, примитивных предметов быта, незатейливых украшений. Из статьи искусствоведа И. Уразова: «Рисунки связаны один с другим не только общей манерой... но и единым замыслом. Страница за страницей как бы разворачивается перед нами Растеряева улица, панорама людей и нравов, в которой даже детали, мелкие рисунки входят в композицию... в разворачивающееся панорамой повествование.»5
Ещё один графический ансамбль Телингатера с портретами писателей Э. Багрицкого, И. Ильфа, А. Весёлого, Ю. Олеши, И. Бабеля представлял собой оформление книги С. Бондарина «Гроздь винограда». Каждый портрет выполнен в виде нескольких штрихов, воспроизводящих наиболее характерное выражение лица каждого персонажа. Умные, благородные интеллигенты — современники Телингатера, во многом его единомышленники, изображены с теплотой, симпатией. В конце пятидесятых годов нарисовал портрет Велемира Хлебникова, о котором писал в «Воспоминаниях...»: «Его высокая фигура выпадала из общего плана, потому что внешний вид ее производил впечатление человека неустроенного, нечесанного, небрежно одетого, совершенно позабывшего о том, что у него есть «внешность»6.
Для международного конкурса в Лейпциге Телингатер оформил стихотворение У. Шекспира «Сонет № 5». Имя автора и содержание сонета художник украсил рисунком серебристого орнамента, тонировал белилами фотографию трёх роз. Название и текст сонета выполнены оригинальным рисованым шрифтом Телингатера. Вот как пояснил сам художник замысел автора сонета:«Мне кажется переосмысленные, поданные в особом состоянии три розы — молодой бутон, распустившаяся и цветущая — может быть они такие же, что увидел Шекспир, осмыслил опоэтизировал их как человеческую жизнь в пятом сонете: «Свой прежний блеск утратили цветы, но сохранили душу красоты.»7
В конце пятидесятых годов на основе рисунков Телингатер изготовил серию линогравюр, представляющих собой фрагменты воспоминаний о прожитой жизни — улочки старого Баку, портреты его жителей, солдаты у могилы однополчанина, букет подмосковных ромашек, городской пейзаж Москвы.
